Неожиданное для большинства решение Порошенко ввести государственную блокаду Донбасса и санкции в отношении «дочек» российских банков было принято под угрозой свержения, люди в военной форме были уже рядом.
Украинский политолог и знаток местного политического бомонда Константин Бондаренко считает, что последние решения Порошенко о полной блокаде непризнанных республик были продиктованы желанием сохранить власть, хотя бы на определенное время.
После силового разгона редута Кривой Торец, лица, стоявшие за транспортной блокадой Донбасса, приняли решение о переходе к радикальным действиям.
В течение последующих суток пошла демонстрация силы в виде захвата административных зданий на Западной Украине, а в Верховной Раде Украины появились вооруженные люди. При этом государственная охрана в полной мере показала свою беззубость и нежелание действительно защищать действующую власть.
По мнению Бондаренко за силовыми действиями стояли секретарь СНБО Александр Турчинов и глава МВД Украины Арсен Аваков, у которых имеются давние разногласия с Порошенко по поводу действий в отношении ДНР и ЛНР.
Эта, так называемая, «партия войны» отчетливо намекнула Порошенко, что механизм его свержения уже запущен, а главное то, что украинский президент совершенно беззащитен, люди в камуфляже были уже рядом.
Порошенко прекрасно понимал, что его действия не будут приняты его западными «партнерами», однако у него был выбор между вялой критикой Запада и бунтом радикалов, в котором можно потерять не только здоровье и имущество, сообщает newsli.ru.
Этим и объясняются столь резкие зигзаги решений Порошенко – от разгона «блокираторов», до введения государственной блокады.
В отношении «дочек» российских банков при близком рассмотрении также случилось не самое страшное. Да санкции есть, есть давление, ограничения и запреты, однако банки продолжат работать после 1 апреля, промежуточное решение, что впрочем, не очень устраивает националистов.
Вполне распространенное мнение последних дней, своими действиями Порошенко только оттянул кончину своего президентства, он выбрал бесконечный ужас, чем ужасный конец.