Пандемия коронавируса нового типа заставила американцев критически оценить состояние экономики в своей стране. Выоды из этого появились сегодня в газете «The New York Times».
Удивительно, но статья подчеркивает: «Благодаря санкциям у России есть подушка от экономического шока из-за вируса». Столь длинное название полностью раскрывает суть материала. Но, тем не менее, есть необходимость процитировать статью хотя бы немного. Журналист Эндрю Крамер (Andrew Kramer), взявший на себя роль эксперта, написал: «Шесть лет назад Соединенные Штаты и Европейский Союз захлопнули российским компаниям дверь к западным кредитам, перекрыв финансирование нефтяной и банковской отрасли страны. Эти жесткие меры были призваны наказать Россию за военные вторжения на Украине и в Сирии и вмешательство в американские выборы 2016 года на стороне Дональда Трампа». Любопытный взгляд американца, не правда ли? При этом делает вид, что не в курсе того, что США два десятка лет тайно готовили почву на Украине для государственногго переворота. Не в курсе журналюга и того, что американское правосудие не доказало влияние Москвы на Трампа. Но дальше в статье еще интереснее: «Далекая от краха, Россия вступает в кризис с огромными финансовыми резервами: ее крупные компании почти свободны от долгов, а сама она практически самодостаточна в плане сельского хозяйства. Попав под санкции, правительство Путина и российские компании приспособились к изоляции и вынужденным образом подготовились к потрясениям вроде тех, что грянули в мировой экономике сегодня», сообщает newsli.ru. «России будет немного легче, чем другим странам — благодаря опыту, санкциям и запасам», — сказал главный экономист BCS Global Markets Владимир Тихомиров, имея в виду накопленные золотовалютные резервы объемом примерно 600 миллиардов долларов». Довольно мрачно для США звучит дальше в статье такое: «Весь период санкций Россия наращивала свои запасы, занося в бюджет искусственно заниженную оценку мировых цен на нефть. Все налоги на прибыль выше этого уровня шли в национальную копилку. Эта политика истощила инвестиционную экономику — ВВП вырос в прошлом году всего на 1,3% — но обеспечила России устойчивость перед лицом эпидемии коронавируса».
